«На черной скамье, на скамье подсудимых»...

В этот раз в нашей традиционной рубрике поговорим, пожалуй, о лучшей песне из так называемых «судебных». Этого подвида блатной лирики мы еще не касались,
но тем интереснее. Песня «Дочь прокурора» — образчик уркаганской мечтательности.

ВЛЮБИЛАСЬ В МЕНЯ СЛЕДАЧКА
Сюжет довольно простой. У местного прокурора есть красавица-дочь, которая настолько неприступна, что каждому соискателю ее сердца или чего-то другого
дает от ворот поворот. И тут на горизонте появляется симпатный жиган, в которого она тут же безумного влюбляется. И ей уже плевать, что бойфренд ее —
преступник, а сама она вроде ж как прокурорская дочка.

Вообще, как мы знаем, между преступниками и прокурорскими работниками порою вспыхивали всамделешние романы, однако почти каждый преступник со стажем
старается похвастаться как-то так — «эх, и влюбилась в меня следачка, проходу не давала». Есть для блатаря в этом что-то от сладкого запретного плода
— влюбить в себя полную ему противоположность, да при погонах. Вот только большинство таких историй — выдумки, и ничего более. И тем в этом плане
колоритней песня «Дочь прокурора». В ней та романтика бродяги с большой дороги, которая и сделала блатные классические песни столь любимыми нашим
народом. В песне «суеверный мальчишка преступного мира» предстает абсолютно положительным, лирическим и трогательным героем. Что касается его преступной
деятельности, то она в песне дается очень отстраненно, мельком, как не заслуживающая внимания:

Но судьба уркагана изменяется быстро -
То этап, то свобода, то опять лагеря...
И вот в него влюбляется неприступная красавица, прокурорская дочка. Эх, это зековская мечта... А мечтать ведь не вредно...

МЕЛОДИЯ НАРОДНАЯ, И ТА ЖЕ, ЧТО У «ТУНДРЫ»
Вариантов «Прокурорской дочки» великое множество (мы приводим только две версии). При этом во всех сохранилось одно и то же имя — Нина, что бывает
далеко не всегда. Точнее, почти никогда так не бывает. К примеру, из «Мурочки Бобровой» в поздних версиях исчезли и имя, и фамилия.

Вообще, тема прокурорских детей, ставших преступниками или связавшихся с блатарями, очень популярна в уголовном фольклоре. По описанным выше причинам
— это любимая зековская сказка. Ситуация, при которой прокурору дали бы возможность судить родную дочь, исключена законодательно! Но для романтичных
бродяг-блатарей такие мелочи не имеют значения.

Что касается мелодии, то она, как это часто бывает, была взята из какой-то старой народной песни (какой именно, узнать не получилось). Любопытно, что
песня «По тундре» (о ней мы уже писали в этой рубрике) написана как раз на мелодию «Дочери прокурора», поскольку трагедию красотки Нины блатари
изложили раньше, чем появился рассказ о побеге арестантов по железной дороге Воркута -Ленинград. Это доказанный факт.

Что касается точного возраста «Дочки прокурора», то он не известен. Вероятно, это 20-е годы прошлого века. Разные варианты «Прокурорской дочки»
исполняли и исполняют такие авторы и группы как Виктор Петлюра и «Беломорканал».

ЕЩЕ И СЫН ПРОЯВИЛСЯ!
Любопытно, но есть еще и песня «Сын прокурора» (вот уж благодатная тема!). Там тоже та еще драма. Только она настолько крута, неправдоподобна и
литературно фальшива, что становится просто-таки смешно. Поэтому даже приведу текст, очень уж он забавен:

Бледным светом луна озарила
Старый кладбищенский двор.
Над забытою старой могилой
Плакал молоденький вор:
«Прости меня, милая мама,
Ты рано из жизни ушла.
Потеряла любимого сына,
Отца, подлеца не нашла.

Отец мой в большом теплом доме,
С новой семьей, прокурор.
Он судит людей по закону,
Не зная, что сын его — вор,
И вот на скамье подсудимых
Молоденький мальчик сидит
И голубыми глазами
На отца-прокурора глядит.

Прокурор зачитал обвиненье,
Преступнику слово дано.
Судите вы, граждане судьи,
Вам надо, а мне все равно.
Раздался коротенький выстрел,
И мальчик на землю упал.
«Я твой сын», — улыбнувшись пред смертью,
Вор прокурору сказал.

Мой милый, мой родненький мальчик,
Зачем на суде ты молчал?
Сказал бы об этом мне раньше,
И папа тебя б оправдал.
Бледным светом луна озарила
Старый кладбищенский двор.
Над старой и новой могилой
Повесился сам прокурор.

Вот так вот. Хоть стой, как говорится, хоть падай. Ну, да ладно. Возвращаемся к «Дочке».

Как уже было сказано, это самая известная и, пожалуй, лучшая песня из категории «судебных». А категория эта появилась сравнительно недавно — в XX веке.
Действие обычно происходит в зале суда, где и разворачиваются драматические события. При этом действующих лиц, как правило, трое — прокурор, судья и
и подсудимый (подсудимая). Адвокат как-то никому не интересен.
Мода на «судебные» песни постепенно пришла из литературы. «Братья Карамазовы» Федора Достоевского, «Воскресение» Льва Толстого — эти романы стали именно
«судебными», в них как никогда раньше в нашей литературе много прописывалось деталей судебных процессов. Потом мода перешла и на песни. Это отдельный,
очень интересный пласт блатной лирики. Хотя, как мы видим, «судебный» блатняк достаточно наивен. Душещипателен ли? Ну, может быть, после стакана-другого.
Главное же в песне «Прокурорская дочка» — это сакраментальная фраза: «На черной скамье, на скамье подсудимых»... И дальше уже хочется петь.

«Дочь прокурора» (вариант первый)

Там, в семье прокурора, безотрадно и тихо,
Там жила дочь-красотка с золотою косой,
С голубыми глазами и по имени Нина, -
Как отец, горделива и роскошна собой.

Было ей восемнадцать. Никому не доступна.
И напрасно ребята увлекалися ей:
И ни ласковых взоров, и ни нежных укоров,
И с каким-то презреньем все глядит на людей.

Но однажды на танцах элегантной походкой
К ней шикарно одетый подошел паренек -
Суеверный мальчишка из преступного мира,
Поклонился он ей и на танго увлек.
И красавица Нина, хоть и дочь прокурора,
Отдалась безвозвратно в его полную власть,
С немигающим взором и пытливостью вора
Оглядел он ее, как козырную масть.

Сколько было там страсти, сколько было там ласки!
Воровская любовь коротка, но сильна.
Ничего он не хочет, ничего не желает,
Только тело красотки, только рюмку вина.

Но судьба уркагана изменяется быстро -
То этап, то свобода, то опять лагеря...
И однажды во вторник суеверный мальчишка,
Он спалил на бану и ее, и себя.

Вот за красным столом, отуманенный дымом,
Воду пьет прокурор за стаканом стакан.
А на черной скамье, на скамье подсудимой,
Там сидит его дочь и какой-то жиган.
Расставалися молча, как всегда, горделиво,
Попросил уркаган попрощаться с женой.
И слилися уста в поцелуе едином -
А отец-прокурор обливался слезой...
«Дочь прокурора» (вторая версия)
Там, в семье прокурора -
материнская стража,
Жила дочка-красотка
с золотою косой,
С голубыми глазами
и по имени Нина,
Как отец, горделива
и красива собой.

Было ей восемнадцать,
никому не доступна,
И напрасно мальчишки
увлекались-то ей.
Не подарит улыбки,
не посмотрит как надо,
И с каким-то презреньем
все глядит на парней.

Но однажды на танцах
не шумливый, но быстрый,
К ней прилично одетый
паренек подошел -
Суеверный красавец
из преступного мира -
Поклонился он Нине
и на танец увел.

Сколько чувства в них было,
сколько ласками грели!
Воровская любовь
коротка, но сильна.
Не напишут романа
про любовь уркагана,
Воровская любовь
никому не нужна!

Но однажды во вторник, в день
дождливый, ненастный,
Завалил на бану он ее и себя,
И вот эта вот Нина,
дочь прокурора,
На скамью подсудимых
за жиганом пошла.

А за красным столом,
одурманенный дымом,
Воду пил прокурор
за стаканом стакан.
А на черной скамье -
на скамье подсудимых -
Сидит дочь его Нина
и молоденький вор.

На прощание он
попросил у судейства
Попрощаться с своею
молодою женой,
И уста их слилися
в поцелуе едином,
Только горькие слезы
проливал прокурор.

Евгений Зимородок
ЗА решеткой, №8, август 2009